– Ну, вот он я. Стреляй. Путешествия во времени – скверная штука. Ты хочешь наказать меня за преступления, которые я еще даже не совершил? Вперед. Я стану жертвой, ты палачом. В любом случае, как только убьешь меня, будущее изменится. Вселенная, которую ты знаешь, «схлопнется». Кажется, Фрай называл это коллапсом. Ты исчезнешь вместе с отмененным будущим, а твоя молодая копия ничего не будет знать. Удобно. Ни угрызений совести, ни последствий. Только Нелл будет помнить все. Зато она останется жива. Как и все те люди, которых я могу убить. Умрут какие-то другие от рук других маньяков, но ты ведь здесь не для того, чтобы сделать мир идеальным? Ты жаждешь лишь очистить совесть от последствий решения, по которому я обрел свободу.

Берт поднял пистолет выше, вытягивая руку, которая дрожала все сильнее. Я потерялась между страхом быть застреленной и желанием защитить Маркуса, и в итоге боялась даже дышать, не то что шевелиться. Лишь сверлила Берта умоляющим взглядом.

– Отвернись к стене, – резко велел тот.

Маркус покачал головой и нагло улыбнулся.

– Вот уж нет. Ты трусливо застрелил Лину в затылок. Девушку, которая никому не сделала ничего плохого. Которая просто хотела жить обычной жизнью и растить ребенка…

– Ребенка? – почти испуганно переспросил Берт. – Ребенка же не должно быть. В моей реальности беременность прервали…

– Не прервали, – возразила я. – Антуан всех обманул и позволил ей родить. Когда ты убивал ее, ребенок находился на втором этаже.

– Я не знал…

– А то что? – губы Маркуса презрительно скривились. – Поднялся бы наверх и всадил свою разрывную пулю в новорожденного младенца? Наверное, прикрыв его подушкой, чтобы он не смотрел на тебя… А вот мне в глаза придется смотреть. Хочешь быть карающей дланью? Валяй, но облегчать тебе задачу я не собираюсь.

Берт совсем растерялся и все не решался нажать на спусковой крючок. Было видно, что новость о ребенке выбила его из колеи. Рука дрожала заметнее, на лбу залегла болезненная складка.

– Все должно было быть не так, – пробормотал он. – Ребята должны были тебя взять, привести сюда. Я сомневался, что справлюсь с тобой сам, поэтому нанял каори. Мы бы все тебе рассказали, описали каждое преступление. И все последствия. В подробностях. Ты бы понял, почему мы это делаем. И в идеале сделал бы все сам.

– Берт, – снова умоляюще позвала я. – Остановись. Расскажи все, что знаешь. Спокойно. Мы найдем другой способ все изменить.

Он на мгновение скосил на меня глаза и опустил руку, как будто передумал стрелять немедленно, однако Маркус оставался у него под прицелом.

– Это больше, чем просто серия убийств, Нелл, – уже тише и не так яростно принялся объяснять Берт. – Когда Зверя разоблачили, когда ты погибла, я думал, что ничего хуже случиться уже не может. Но оно случилось. Его арестовали и правда о том, кто он, всплыла на поверхность. А вместе с ней Антуан обнародовал доказательства, которые безопасники собирали годами и которые связывали наш магический департамент с экспериментами Рантор. Люди и так были возмущены и напуганы тем, что Корпус однажды выпустил монстра, вместо того чтобы уничтожить его, а когда стало понятно, что мы же содействовали его созданию, что-то в обществе сломалось. Руководство так хотело отмежеваться от Фрая и его команды, что дало службе безопасности чрезвычайные полномочия.

Он замолчал, но его взгляд говорил красноречивее любых слов.

– Живыми они не дались, – еще тише, чем до этого, подтвердил мою догадку Берт. – Или так сказали, я не знаю, меня там не было. Факт в том, что в Корпусе произошла настоящая бойня, в результате которой все маги департамента были убиты. Конечно, соседи возмутились, а граждане Федерации – напротив. Испытали небывалый подъем. И единение. И понеслось. Нападения на магов со стороны тех, кто пострадал от рук Зверя, и тех, кому всегда больше других надо. Маги, конечно, защищались. Жестокость провоцировала ответную жестокость. Власти вводили усиленные меры безопасности. Одни, другие, третьи… пока это не превратилось в военное положение. Границы закрыли, а магов, которые не успели сбежать до этого, просто истребили. Верта и Свободные земли Темных объявили нам войну… Пять лет прошло с тех пор, как Зверя поймали и казнили, а этот хаос продолжается.

Берт снова поднял пистолет повыше и сделал еще два шага вперед.

– Если бы мог, я бы вернулся в более далекое прошлое, – заверил Берт. – Туда, где проект «Ангел» только зарождался. Я мог бы его просто остановить. Но Фрай погиб, и его исследование Арки и временных дыр осталось незавершенным. Я смог вернуться только сюда. В то время, когда Маркуса уже выпустили из Корпуса. Когда он уже убил Рантор. Теперь ничего не изменить. Можно только стереть проект «Ангел» и уничтожить все, что с ним связано. И когда я этого добьюсь, будущее изменится. Да, я исчезну. – Он посмотрел на меня, словно ища одобрения или даже благословления. – Поверь, Нелл, та реальность заслуживает коллапса. Я с самого начала знал, что это билет в один конец. Мы все знали.

Я чувствовала его искренность и видела, что он верит, действительно верит в то, что делает хорошее, правильное дело. Но ему почему-то все равно требовалось мое одобрение. По крайней мере, сейчас.

Но я не могла его дать.

– Может быть, твоя реальность и заслуживает коллапса, Берт, но этот Маркус не заслуживает смерти. И Лина ее не заслуживала. Меньше всех – она.

Мой голос дрогнул, когда я вспомнила темную кухню и ноги, торчащие из-за кухонного стола. И как Маркус шептал мне: «Не ходи туда… Не смотри…»

При напоминании о Лине плечи Берта поникли. Он виновато опустил взгляд в пол, теряя концентрацию. Всего на пару секунд, но этого хватило Маркусу, чтобы активировать заклятие левитации. Голубоватое свечение охватило перевернутый ящик, служивший Берту столом.

Дальше все произошло одновременно: Берт заметил свечение и выстрелил, а Маркус швырнул в него ящик, сбив с ног. Я только успела вздрогнуть, когда пальцы Маркуса сомкнулись на моем запястье и он велел: «За мной».

Выбраться через дверь, в которую мы вошли, возможности не было: ее перегораживал пытающийся подняться Берт. Поэтому Маркус потянул меня в противоположную сторону, в другой конец помещения. Сначала я запаниковала, опасаясь, что мы упремся в тупик, но с другой стороны оказалась точно такая же дверь. Я не знала, приметил ее Маркус с самого начала или действовал по наитию, но надеялась, что она выведет нас на другую лестницу. Вместо этого мы выбежали на крышу.

Мозг катастрофически не поспевал за событиями, поэтому я просто подчинялась направляющим движениям Маркуса, не задумываясь о том, куда мы денемся с крыши отдельно стоящего семиэтажного здания.

Сзади раздался еще один выстрел, а потом еще, и Маркус заставил меня пригнуться. Пуля ударилась о какой-то выступ, отскочив от него со странным звуком. Или такой звук и должна издавать срикошетившая разрывная пуля, просто я не привыкла к подобному? Этот вопрос быстро потерял для меня значение, поскольку в следующее мгновение мы оказались у края бездны. Внизу пустела улица, стояли припаркованные машины, но нам было ровным счетом некуда деваться. Ни пожарной лестницы, ни выступа, куда можно было бы прыгнуть. Даже балконов на этой стороне здания не было. А сзади тем временем раздался еще один выстрел.

– Маркус! – только и смогла воскликнуть я.

Он толкнул меня на парапет, влез сам и обнял, плотно прижав спиной к груди.

– Доверься мне, – услышала я его просьбу.

Еще один выстрел заставил его дернуться, Маркус странно повернулся и столкнул нас обоих с крыши.

Падая спиной вниз, я успела разглядеть стремительно удаляющиеся небо и край крыши, а также голубоватое свечение, охватившее нас ненадолго. Заклятие левитации. С его помощью опытный маг может даже летать. Но Маркус был магом-недоучкой, слишком слабым, чтобы грамотно удержать на весу два человеческих тела. Если наша скорость и замедлилась, то незначительно.

Падение резко прервалось, болезненно встряхнув меня. Раздался глухой удар, неприятный хруст и звук бьющегося стекла. Потребовалось несколько томительно долгих секунд, прежде чем я пришла в себя и поняла, что лежу на крыше сплющенного под нашим весом автомобиля. Подо мной лежал Маркус, принявший на себя большую часть удара. Наверху, на крыше, я успела разглядеть фигуру Берта, смотревшего вниз. Он попытался прицелиться, но видимо понял, что с такого расстояния ему не попасть.